– Графиня, вы совершенно правы: Россия богата самородками, – вторя словам хозяйки салона, Натальи Андреевны, проговорил граф Акусин. – Вот только бы им давали развиваться, а не строили козни, как заведено в нашем Отечестве. Не так ли, Иван Дмитриевич?

– Я… я не понимаю вас, Сергей Александрович, – раздраженно ответил граф Лунин, бросив на говорившего недовольный взгляд. – Поясните, что вы хотели сказать.

– Ничего особенного, граф, – спокойным голосом продолжал граф Акусин. – Я хотел только сказать, что государственным мужам не внове губить любой хороший проект на корню. Все прогрессивное пугает их из-за незнания темы и нежелания учиться чему-то новому.

Столь резкий выпад в сторону высокопоставленных лиц, в число которых входил и граф Лунин, привел всех в замешательство.

– Милостивый государь, – сконфуженно откашлявшись, заметил граф Орлов-Денисов, – видимо, разговор о вольнодумцах сильно повлиял на вас. Признаться, я не хотел бы, чтобы в моем доме звучали подобные слова. Я, конечно, не всегда согласен с Иваном Дмитриевичем, но в данном случае, мне кажется, вы… − тут он сделал паузу, но через несколько секунд продолжил:

− …чересчур резки, милостивый государь! – покосившись на побагровевшего от досады графа Лунина, закончил мысль Николай Васильевич.

Не ожидая подобного выпада со стороны хозяина дома, Сергей Александрович сильно смутился и потупил взор. Гости стали недоуменно переглядываться и перешептываться, в растерянности разводя руками. Нелепым казалось услышать антиправительственные речи из уст такого благонадежного человека, как граф Акусин, с которым гости салона Натальи Андреевны были знакомы не один год.

И тут на помощь мужу пришла его очаровательная жена, разъяснившая ситуацию.

– Боже, господа! О каких таких странных словах вы говорите? – защебетала Елизавета Алексеевна взволнованно. – Серж хотел сказать совсем другое. В его словах нет и доли критики…